HisDoc.ru - История в документах России - старинные бумаги, фотографии, открытки, письма
История России в документах

Манифест, Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская, 18 ноября 1768 года. Об объявлении Портой Оттоманской войны России.

Просмотров: 840
Божиею Милостию Мы Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем чtрез сие всем Нашим верным подданным.
Принятое нами участие в делах Речи Посполитой польской, основывается на древних и торжественных обязательствах ее с Империей Нашей и на общем всех без изъятия соседних держав существеннейшем интересе в рассуждении целости законной ее конституции. Первые известны свету во всем их пространстве из трактата 1686 года, которым именно и точно постановлено, чтоб греко-российская православная церковь и исповедники ее в землях и владениях короны Польской и великого княжества Литовского пользовались непременно и во всегдашнее время принадлежащими им вольностями, правами и преимуществами. Вместо чего бедственное искусство через семьдесят лет показало, что православие там, если не вовсе истреблено, по крайней мере несказанно утеснено, и так сказать, из общества и прав гражданских вовсе самым насильством исключено было с крайним пренебрежением не только обязательств сего трактата, но и начальных оснований конституции Польской, то есть, вольности и равенства всех граждан, которые с другой стороны должны составлять и общий и существительный интерес соседей Польши, ибо с твердостию и не нарушимым сохранением сих оснований соединена неразлучно собственная и общая их безопасность.
По убедительной ясности сего сугубого побуждения, не могли мы конечно в удовлетворение должной от Нас стражи как православной церьве, так и главнейшему государственному интересу оставить, чтоб не вступиться и за оную и за самую конституцию Польскую, поскольку целость сей последней с тем интересом нераздельно связана; но решась на такое в пользу обоих заступление, не желали Мы однако же исвключительно присвоить себе славу одерживаемого через оное успеха; и для того употребляя только одни дружеские представления, и выводя их из справедливости и собственной пользы Речи Посполитой, оставляли ей напротив всю, дабы тем дело скорее и полюбовно кончить.
Вследствие того не преминули Мы ни на одном из последних сеймов возобновлять усильные Наши представления и домогательства в пользу греко-российской православной церкви и находящихся с нею в равном случаи прочих диссидентов; но суеверие, корысть и дух властвования, пренебрегая все и самые священные уважения к освященным обязательствам республики, обращали ни во что все Наши подвиги, и подвиги почтительнейших протестантских дворов, кои с Нами общее дело учинить согласились, потому что издревле все вообще диссиденты, [под именем которых разумеются в Польше и православные] имеют между собою точные и ясные обязательства друг за друга стоять и пребывать всегда в неразрывном союзе.
По такому неприятному обороту подвигов Наших и единомысленных с Нами дворов, который из дня в день становился всем прикрее и обиднее, по умножению безвинного гонения и насильств против диссидентов, а особливо по самовластному от одной части республики исключению их из прав вольности и равенства до того, что им напоследок, так сказать, едва ли что другое оставалось, как только свобода дышать с прочими своими согражданами одним воздухом, вне всякого в прочем участия в общих отечества благодеяниях. Не могли Мы натурально и по человеколюбию и по долгу Короны Нашей воздержаться от употребления сильнейших мер после того, как все уже другие способы кротости и самые угрозы втуне истощены были.
Правда, тут уже повелели Мы части войск Наших вступить в земли Республики Польской; но кто из поляков не знает, что они не прежде в границы отечества их вступили, как при настоянии оному явной опасности и неизбежных бедствий гражданской войны и междоусобия; ибо диссиденты, потеряв всю надежду какого-либо им облегчения, нашлись напоследок в не обходимости соединиться узлом конфедерации.
Не проходила ни одна почти конфедерация, которая бы больше, или меньше на погружала Польшу в бездну беспорядков и замешательств, конечно того же бы и от диссидентской конфедерации ожидать надлежало; ибо без сомнения восстало бы против ее несравненно большее число католиков, и воспричинствовало тем гражданскую войну, которая, может быть, не инако бы кончилась, как самым разрушением всего корпуса республики: когда там, где сражаются суеверие и безрассудная горячность с отчаянием, едва ли другого конца и ожидать должно.
От сей напасти ограждена была Польша через присутствие войск Наших, которому равномерно должна она еще благодарить за счастливое и покойное составление последней генеральной конфедерации, а с оною и за самое исправление крывшихся в недрах ее пороков, ибо под узлом сей конфедерации, которая через нарочно к Нашему двору отправляенное торжественное посольство испросила Нашей помощи и гарантии для примирения внутренних дел республики. собравшиеся на сейм государственные чины, познав истинные отечества своего интересы, учредили на оном при совершенном восстановлении прав и преимуществ диссидентских многие весьма нужные и полезные законы.
По таком от республики исправлении всех внутренних ее неустройств, чего одного Мы и желали, дан уже был войскам Нашим приказ возвращаться в Россию, куда разные подразделения и действительно шли, но вдруг весь поход остановлен был открывшимися в Подолии неподалеку от границ Порты Отоманской мятежниками из самого мелкого дворянства, кои происками и злостными подущениями недоброжелателей и ненавистников славы и успеха дел Наших до того обольщены были, что не только против новых узаконений и самой законодательной власти отечества своего восстали, но и дерзнули еще в буйстве своем объявить Империю Нашу беспосредственным себе неприятелем, атаковать вооруженной рукой войска Наши под Винницей и в других местах, а при том еще презрительными своими сочленениями подговаривать верных Наших подданных к равномерному с ними бунту.
В сих замешательствах правление республики, желая воспрепятствовать распространению зла, поскольку конституцией власть его в том быть могла, прибегло к дружбе и к гарантии Нашей с письменным требованием, чтоб Мы возвращение войск Наших остановили до тех пор, пока восставшие смятения вовсе усмирены, а с усмирением их и желаемая тишина восстановлена не будет. Исполнение сей просьбы правления польского приняли Мы на Себя по тому, что тут равно побуждали Нас обязательства нового Нашего с республикой трактата, безопасность границ самой Империи, достоинство ее столь чувствительно мятежниками тронутое и собственная Наша слава.
Не трудно было войскам Нашим рассыпать первую кучу возмутителей; ибо они везде, где только встречались, биты были; но с другой стороны зараза мнимого их защищения веры католической, которая однако же в новых законах республики при всей ее целости безвредно соблюдена была, распространялась из дня в день в мелком дворянстве по всей земле больше и скорее, нежели регулярные Наши войска угоняться могли. Со всем тем по взятии Кракова, по совершенном успокоении ныне Литвы и по очищении Подолии имели Мы основательную причину надеяться, что в краткое время будут прекращены и остатки польских замешательств, и что тогда Нам беспечно уже будет возвратить войска Наши в Россию, удостоверясь по непорочности собственных Наших правил и поступок, что и прочие соседи республики, а особливо Порта Отоманская не намерены пользоваться настоящими ее замешательствами.
Время и обстоятельства показывают теперь, что сие Наше мнение о Порте Отоманской было не несправедливо, ибо она через довольное время взирала на дела Наши в Польше спокойным оком и со внутренним удостоверением, что они собственным ее интересам, столько же выгодны, сколько и Нашим. Конечно сие ее благоразумное поведение продолжилось бы и далее до самого окончания Польской сумятицы, если бы только ненавистники Нашего с нею мира не предуспели ныне непозволенными своими клеветами и ухватками раздражить турецкую чернь, а заражение ее распространить далее по ступеням и до самого правления, и если бы еще польские в границы Порты укрывшиеся мятежники не обольстили суетной надеждой самого Султана, что они, а с ними вся Подолия и вся польская Украина охотно поддадутся в вечные времена державе его на основании княжеств Воложского и Молдавского.
Сродная Порте высокомерность не дозволила ей пренебречь сим обманчивым предложением тем более, что и закон Магометов оправдает всякое у христиан похищение, и для того без дальних размышлений о справедливости решилась она скоро употребить себе помянутое предложение в пользу.
Не могла однако же Порта не чувствовать, что не довольно будет перед светом сего покрывала, и что ей к произведению ее видов на ущербе республики Польской надобны другие удобности, по чему размеряя все ее с того времени поныне поступки, нельзя сомневаться, чтоб не положила она искать сих удобностей в войне с Нами, а инако для чего бы ей без всякой законной причины и малейшего с Нашей стороны повода разрушать священные союзы вечного мира, как она ныне действительно то учинила с явным презрением доброй веры чрез арест Нашего в Константинополе находящегося министра тайного советника Обрескова, и заключение его в тюрьму со всей свитой, вопреки всем народным правам, кои и от самых варваров свято почитаемы бывают не только в мирное но и в военное время, и кои еще при последней Нашей с Портой войне собственно от тогдашнего ее правления не вредно соблюдены были в рассуждении персоны и свиты резидента Нашего Вешнякова, хотя та война и с здешней стороны начата была.
Не вдруг однако же сняла с себя Порта маску, ибо до дня ареста министра Нашего не переставала она уверять Нас в дружбе и миролюбии своем, с тем, по-видимому, умыслом, чтоб Нас усыпить оными и выиграть через то время к учинению всех своих приготовлений. Сначала довольствовалась она дать в границах своих убежище подольским от войск Наших преследуемых мятежникам, по тому уверясь против желания своего, что Мы в миролюбии Нашем к ней непоколебимы, и потому войска Наши не касаются границ ее, и на самой погоне бегущих мятежников попустила им делать из оных набеги в польской край, и атаковать там войска Наши, дабы их тем или другим образом внезапно и неумышленно завести хотя на один шаг в свою землю, и взять через то повод к желаемому разрыву; а напоследок увидя далее, что все ее происки остаются тщетны против непременных правил политики Нашей вздумала пользоваться посторонним случаем, то есть разорением татарской слободы Балты принадлежащей Хану Крымскому, которое последовало от толпы разбойников, не уважая того, что Мы по первому известию о сем случае и прежде еще всяких жалоб с турецкой стороны повелели войскам Нашим разбойников переловить, а нашедшихся между ими подданных Наших запорожцов наказать всех, которые действительно и наказаны уже по мере их преступления на самой границе в виду означенной слободы Балты.
Итак, ныне в наружности сие от разбойников разорение татарской слободы Балты умышленно от Порты на счет войск Наших поставляемое, и предлог защищения ее мнимо утесняемый от Нас вольности польской, а в существе лакомство сей вероломной и всегда имени Христианскому враждующей державы и не утолимая ее хищность, поползнувшаяся на предложение польских бунтовщиков воспричинствовали с ее стороны разрыв вечного мира и объявление против Империи Нашей войны выставлением в народ Магометова знамя, и наконец, данным повелением войскам своим идти к Нашим границам.
Мы тем меньше сего ее неправедного и ненавистного поступка ожидать могли, что с самого вступления Нашего на Престол, ставили себе на всегда за первое и непременное правило, жить со всеми окрестными державами в добром соседстве, тишине и мире, по точной силе счастливо пребывающих с каждой из них трактатов, и что особливо в рассуждении Порты Отоманской отменное имели попечение не только содержать и исполнять оные в полном пространстве, но и упреждать еще и самые малейшие поводы к жалобам и ко взаимной обоих дворов остуде.
В следствие того при разных случаях к справедливым от Нас жалобам не искали Мы другой управы, как во правосудии самой Порты, и довольствовались обыкновенно тем, что она к удовлетворению Нашему делала.
Но теперь, когда вся Наша умеренность и миролюбие остались тщетны, когда непримиримый имени Христианского врага нарушил столь нагло священные союзы вечного мира, и когда он достоинство Короны Нашей столь дерзко оскорбил самовластным арестом министра Нашего, остается Нам перед Богом, перед светом, перед Собою и перед верными Нашими подданными то внутреннее и сердечное удостоверение, что не только не подали Мы Порте ни малейшей к разрыву законной причины, но и что не упустили еще употребить во свое время все пристойные и удобовозможные средства и снисхождения к упреждению оного и к ненарушимому сохранению драгоценного покоя и тишины, которые поставляем Мы верхом блаженства всего рода человеческого.
При такой Нашей непорочности в следствиях беззаконной против Империи Нашей войны, надежно и несомненно уповаем Мы на правосудие Вседержителя Бога, что он покровительствуяй России чрез столь долгое время и столь видимым образом, благословит и увенчает и ныне успехами праведное Наше оружие, восприятое для защиты святой Его церкви и любезнго Отечества Нашего, низринет гордость и ков (интриги) врагов, поправших ногами Святость клятвы, и дарует Нам на славу имени своему скорый, полезный и славный мир.
От усердия и истинной к Отечеству любви Наших верноподданных с полной доверенностию ожидаем Мы, что они в сем важном случаи, соединяя с Нами сердца и мысли, прольют теплые молитвы пред Царем Царей, да ниспошлет он благодать свою на защитников Отечества, и да будет им свыше Сам предводитель; и что еще каждый из них по свойству и состоянию своему охотно и с истинной ревностью будет во всяком случаи поспешествовать всем нужным и необходимым к подкреплению сил и средств обороны Нашей.
В прочем же к испытанной храбрости и мужеству обыкших к победам войск Наших имеем Мы полную надежду, что они в сей новой и праведной войне против вероломного неприятеля и врага имени Христианскаго усугубят приобретенную п ныне славу новыми подвигами и новыми победами. Дан в Санкт-Петербурге 18 ноября 1768 года.
Подлинный подписан собственной Ее Императорского Величества рукою так: Екатерина.
Печатан в Санкт-Петербурге при Сенате. Ноября 19 дня 1768 года.

Оригинальный текст
Божиею Милостию Мы Екатерина Вторая, Императрица и Самодержица Всероссийская и прочая, и прочая, и прочая. Объявляем чрез сие всем Нашим верным подданным.
Принятое нами участие в делах речи посполитой польской, основывается на древних и торжественных обязательствах ея с Империею Нашею и на общем всех без изъятия соседних держав существительнейшем интересе в разсуждении целости законной ея конституции. Первыя известны свету во всем их пространстве из трактата 1686 года, которым именно и точно постановлено, чтоб грекороссийская православная церьковь и исповедники ея в землях и владениях короны Польской и великаго княжества Литовскаго пользовались непременно и во всегдашнее время принадлежащими им вольностями, правами и преимуществами. Вместо чего бедственное искуство чрез семдесят лет показало, что православие там, естьли не вовсе истреблено, по крайней мере несказанно утеснено, и так сказать, из общества и прав гражданских вовсе самым насильством изключено было с крайним пренебрежением нетолько обязательств сего трактата, но и начальных оснований конституции Польской, то есть, вольности и равенства всех граждан, которые с другой стороны должны составлять и общий и существительный интерес соседей Польши, ибо с твердостию и не нарушимым сохранением сих оснований соединена неразлучно собственная и общая их безопасность.
По убедительной ясности сего сугубаго побуждения, не могли мы конечно в удовлетворение должной от Нас стражи как православной церькве, так и главнейшему государственному интересу оставить, чтоб не вступиться и за оную и за самую конституцию Польскую, по колику целость сей последней с тем интересом не раздельно связана; но решась на такое в пользу обоих заступление, не желали Мы однакож изключительно присвоить себе славу одерживаемаго чрез оное успеха; и для того употребляя только одни дружеския представления, и выводя их из справедливости и собственной пользы речи посполитой, оставляли ей напротив всю, дабы тем дело скорее и полюбовно кончить.
В следствие того не преминули Мы ни на одном из последних сеймов возобновлять усильныя Наши представления и домогательства в пользу грекороссийской православной церькви и находящихся с нею в равном случаи прочих диссидентов; но суеверие, корысть и дух властвования пренебрегая все и самыя священныя уважения к освященным обязательствам республики, обращали ни вочто все Наши подвиги, и подвиги почтительнейших протестантских дворов, кои с Нами общее дело учинить согласились, по тому что издревле все вообще диссиденты, [под именем которых разумеются в Польше и православные] имеют между собою точныя и ясныя обязательства друг за друга стоять и пребывать всегда в неразрывном союзе.
По такому неприятному обороту подвигов Наших и единомысленных с Нами дворов, который из дня в день становился всем прикрее и обиднее, по умножению безвиннаго гонения и насильств противу диссидентов, а особливо по самовластному от одной части республики изключению их из прав вольности и равенства до того, что им напоследок, так сказать, едвали что другое оставалось, как только свобода дышать с прочими своими согражданами одним воздухом, вне всякаго впрочем участия в общих отечества благодеяниях. Не могли Мы натурально и по человеколюбию и по долгу Короны Нашей воздержаться от употребления сильнейших мер после того, как все уже другие способы кротости и самыя угрозы втуне изтощены были.
Правда, тут уже повелели Мы части войск Наших вступить в земли республики Польской; но кто из поляков не знает, что они не прежде в границы отечества их вступили, как при настоянии оному явной опасности и не избежных бедствий гражданской войны и междоусобия; ибо диссиденты, потеряв всю надежду какоголибо им облегчения, нашлись напоследок в не обходимости соединиться узлом конфедерации.
Не проходила ни одна почти конфедерация, которая бы больше, или меньше на погружала Польшу в бездну безпорядков и замешательств, конечно того же бы и от диссидентской конфедерации ожидать надлежало; ибо без сомнения возстало бы противу ея несравненно большее число католиков, и возпричинствовало тем гражданскую войну, которая, может быть, не инако бы кончилась, как самым разрушением всего корпуса республики: когда там, где сражаются суеверие и безразсудная горячность с отчаянием, едвали другаго конца и ожидать должно.
От сей напасти ограждена была Польша чрез присутствие войск Наших, которому равномерно должна она еще благодарить за счастливое и покойное составление последней генеральной конфедерации, а с оною и за самое исправление крывшихся в недрах ея пороков, ибо под узлом сей конфедерации, которая чрез нарочно к Нашему двору отправляенное торжественное посольство испросила Нашей помощи и гарантии для примирения внутренних дел республики. собравшиеся на сейм государственные чины, познав истинныя отечества своего интересы, учредили на оном при совершенном возстановлении прав и преимуществ диссидентских многие весьма нужные и полезные законы.
По таком от республики исправлении всех внутренних ея неустройств, чего одного Мы и желали, дан уже был войскам Нашим приказ возвращаться в Россию, куда разные деташаменты и действительно шли, но вдруг весь поход остановлен был открывшимися в Подолии не подалеку от границ порты Отоманской мятежниками из самаго мелкаго дворянства, кои происками и злостными подущениями не доброжелателей и ненавистников славы и успеха дел Наших до того обольщены были, что не только противу новых узаконений и самой законодательной власти отечества своего возстали, но и дерзнули еще в буйстве своем объявить Империю Нашу безпосредственным себе неприятелем, атаковать вооруженною рукою войска Наши под Винницею и в других местах, а при том еще презрительными своими сочленениями подговаривать верных Наших подданных к равномерному с ними бунту.
В сих замешательствах правление республики, желая воспрепятствовать разпространению зла, по колику конституциею власть его в том быть могла, прибегло к дружбе и к гарантии Нашей с письменным требованием, чтоб Мы возвращение войск Наших остановили до тех пор, пока возставшия смятения вовсе усмирены, а с усмирением их и желаемая тишина возстановлена не будет. Исполнение сей прозьбы правления польскаго приняли Мы на Себя по тому, что тут равно побуждали Нас обязательства новаго Нашего с республикою трактата, безопасность границ самой Империи, достоинство ея толь чувствительно мятежниками тронутое и собственная Наша слава.
Не трудно было войскам Нашим разсыпать первую кучу возмутителей; ибо они везде, где только встречались, биты были; но с другой стороны зараза мнимаго их защищения вере католицкой, которая однакож в новых законах республики при всей ея целости безвредно соблюдена была, разпространялась из дня в день в мелком дворянстве по всей земле больше и скорее, нежели регулярныя Наши войска угоняться могли. Со всем тем по взятии Кракова, по совершенном успокоении ныне Литвы и по очищении Подолии имели Мы основательную причину надеяться, что в краткое время будут прекращены и остатки польских замешательств, и что тогда Нам безпечно уже будет возвратить войска Наши в Россию, удостоверясь по непорочности собственных Наших правил и поступок, что и прочие соседи республики, а особливо порта Отоманская не намерены пользоваться настоящими ея замешательствами.
Время и обстоятельства показывают теперь, что сие Наше мнение о порте Отоманской было не несправедливо, ибо она чрез довольное время взирала на дела Наши в Польше спокойным оком и со внутренним удостоверением, что они собственным ея интересам, столько же выгодны, сколько и Нашим. Конечно сие ея благоразумное поведение продолжилось бы и далее до самаго окончания Польской сумятицы, естьлиб только ненавистники Нашего с нею мира не предъуспели ныне непозволенными своими клеветами и ухватками раздражить турецкую чернь, а заражение ея распространить далее по ступеням и до самаго правления, и естьлиб еще польские в границы порты укрывшиеся мятежники не обольстили суетною надеждою самаго Султана, что они, а с ними вся Подолия и вся польская Украйна охотно поддадутся в вечныя времена державе его на основании княжеств Воложскаго и Молдавскаго.
Сродная порте высокомерность не дозволила ей пренебречь сего обманчиваго предложения тем более, что и закон Магометов оправдает всякое у християн похищение, и для того без дальних размышлений о справедливости решилась она скоро употребить себе помянутое предложение в пользу.
Не могла однакож порта не чувствовать, что не довольно будет пред светом сего покрывала, и что ей к произведению ея видов на ущербе республики Польской надобны другия удобности, по чему размеряя все ея с того времени по ныне поступки, нельзя сомневаться, чтоб не положила она искать сих удобностей в войне с Нами, а инако для чего бы ей без всякой законной причины и малейшаго с Нашей стороны повода разрушать священные союзы вечнаго мира, как она ныне действительно то учинила с явным презрением доброй веры чрез арестование Нашего в Константинополе находящагося Министра Тайнаго Советника Обрескова, и заключение его в тюрьму со всею свитою вопреки всем народным правам, кои и от самых варваров свято почитаемы бывают не только в мирное но и в военное время, и кои еще при последней Нашей с портою войне собственно от тогдашняго ея правления не вредно соблюдены были в разсуждении персоны и свиты Резидента Нашего Вешнякова, хотя та война и с здешней стороны начата была.
Не вдруг однакож сняла с себя порта маску, ибо до дня ареста Министра Нашего не переставала она уверять Нас в дружбе и миролюбии своем, с тем по видимому умыслом, чтоб Нас усыпить оными и выиграть чрез то время к учинению всех своих приготовлений. С начала довольствовалась она дать в границах своих убежище Подольским от войск Наших преследуемых мятежникам, по тому уверясь против желания своего, что Мы в миролюбии Нашем к ней непоколебимы, и по тому войска Наши не касаются границ ея, и на самой погоне бегущих мятежников попустила им делать из оных набеги в польской край, и атаковать там войска Наши, дабы их тем или другим образом внезапно и не умышленно завесть хотя на один шаг в свою землю, и взять чрез то повод к желаемому разрыву; а напоследок увидя далее, что все ея происки остаются тщетны противу непременных правил политики Нашей вздумала пользоваться посторонним случаем, то есть разорением татарской слободы Балты принадлежащей Хану Крымскому, которое последовало от толпы разбойников, не уважая того, что Мы по первому известию о сем случае и прежде еще всяких жалоб с турецкой стороны повелели войскам Нашим разбойников переловить, а нашедшихся между ими подданных Наших запорожцов наказать всех, которые действительно и наказаны уже по мере их преступления на самой границе в виду означенной слободы Балты.
И так ныне в наружности сие от разбойников разорение татарской слободы Балты умышленно от порты на щет войск Наших поставляемое, и предлог защищения ея мнимо утесняемый от Нас вольности польской, а в существе лакомство сей вероломной и всегда имени Християнскому враждующей державы и не утолимая ея хищность поползнувшаяся на предложение польских бунтовщиков возпричинствовали с ея стороны разрыв вечнаго мира и объявление противу Империи Нашей войны выставлением в народ Магометова знамя, и на конец данным повелением войскам своим ити к Нашим границам.
Мы тем меньше сего ея не праведнаго и ненавистнаго поступка ожидать могли, что с самаго вступления Нашего на Престол, ставили себе на всегда за первое и непременное правило, жить со всеми окрестными державами в добром соседстве, тишине и мире, по точной силе счастливо пребывающих с каждою из них трактатов, и что особливо в разсуждении порты Отоманской отменное имели попечение не только содержать и исполнять оныя в полном пространстве, но и упреждать еще и самые малейшие поводы к жалобам и ко взаимной обоих дворов остуде.
В следствие того при разных случаях к справедливым от Нас жалобам не искали Мы другой управы, как во правосудии самой порты, и довольствовались обыкновенно тем, что она к удовлетворению Нашему делала.
Но теперь, когда вся Наша умеренность и миролюбие остались тщетны, когда не примиримый имени Християнскаго врага нарушил толь нагло священные союзы вечнаго мира, и когда он достоинство Короны Нашей толь дерзко оскорбил самовластным арестованием Министра Нашего, остается Нам пред Богом, пред светом, пред Собою и пред верными Нашими подданными то внутреннее и сердечное удостоверение, что не только не подали Мы порте ни малейшей к разрыву законной причины, но и что не упустили еще употребить во свое время все пристойныя и удобвозможныя средства и снизхождения к упреждению онаго и к ненарушимому сохранению драгоценнаго покоя и тишины, которыя поставляем Мы верьхом блаженства всего рода человеческаго.
При такой Нашей непорочности в следствиях беззаконной противу Империи Нашей войны, надежно и не сомненно уповаем Мы на правосудие Вседержителя Бога, что он покровительствуяй России чрез толь долгое время и толь видимым образом, благословит и увенчает и ныне успехами праведное Наше оружие, восприятое для защиты святой Его церькви и любезнаго Отечества Нашего, низринет гордость и ков врагов поправших ногами Святость клятвы, и дарует Нам на славу имени своему скорый, полезный и славный мир.
От усердия и истинной к Отечеству любви Наших верноподданных с полною доверенностию ожидаем Мы, что они в сем важном случаи, соединяя с Нами сердца и мысли, пролиют теплыя молитвы пред Царем Царей, да ниспошлет он благодать свою на защитников Отечества, и да будет им свыше Сам предводитель; и что еще каждый из них по свойству и состоянию своему охотно и с истинною ревностию будет во всяком случаи поспешествовать всем нужным и не обходимым к подкреплению сил и средств обороны Нашей.
В прочем же к испытанной храбрости и мужеству обыкших к победам войск Наших имеем Мы полную надежду, что они в сей новой и праведной войне противу вероломнаго неприятеля и врага имени Християнскаго усугубят приобретенную по ныне славу новыми подвигами и новыми победами. Дан в Санктпетербурге 18 Ноября 1768 года.
Подлинный Подписан собственною Ея Императорскаго Величества рукою тако: Екатерина.
Печатан в Санктпетербурге при Сенате. Ноября 19 дня 1768 года.

Адаптированный текст

Об участии России в разрешении политического кризиса в Польше и о причинах объявления войны России Портой Оттоманской.

Комментарии:

Нет комментариев

Оставить комментарий (через модератора):

Ваше имя:

Электронная почта (не публикуется):

Сообщение: